я покусаю твою вафельку
Он считал свои окна квадратами, но никому не говорил, для чего. Он ложился на аккуратных зябликов простыни и душно молчал, мучительно вслушиваясь в резонирующую тишину кабинетного рояля, который он тоже считал своеобразным квадратом, расположенным в углу и прорубленным Петром в жизнь Бетховена. Иногда он выходил на улицу, но глумливая геометрия теряла его, он исчезал в толпе; в такие моменты ему казалось, что он не существует, что он, аккуратно положенный кем-то в средний ящик стола, выпал - виною всему нерадивая служанка - и запропастился в какой-то незаметный и слегка шальной угол. Ему хотелось срочно вернуться в свой квадрат, чтобы бог мог видеть, что он лежит и уже совсем готов. Но несколько раз он терял ключи и, осознав это, вздыхал облегченно.