- Nine hundred ninety-nine million nine hundred ninety-nine thousand nine hundred and ninety-eight - goddamit, why on earth am I doing this crap? - nine hundred ninety-nine million nine hundred ninety-nine thousand nine hundred and ninety-nine - oh, sweet mother Teresa, no, I can't stand this anymore. There are myriads, you hear me? Myriads of stars out here!
Петр-1 старательно запоминал. Тысяча, миллион, мириад?.. мириард?.. миллиард? Петр-1 не был уверен, так как не расслышал. А переспрашивать он стеснялся - он и так много хлопот причинил англичанам, стопив их мебель в камин и нассав по углам. На него теперь все косо смотрели, хотя имперотор и не понимал до конца, почему. В общем, не рискнул.
В 90-е появилось даже лобби астрономов, которое ратовало за возврат правильного наименования. Однако тут же появилось лобби бильярдистов, которое настаивало на корректировки его на "биллиард", а также общество любителей рептилий - "крокодилион". Чтобы понимать специфику сложившейся ситуации нужно иметь в виду, что правительство после кризиса 1998 года опасалось народных волнений. Естественно, ученые и бильярдисты не стали бы волноваться. Но вот таксисты, водители троллейбусов и маршруток - этот необразованный люмпен, которому нечего терять, кроме своих золотых зубов - это другое дело. Так вот, на волне бюджетного дефицита происходила люмпенизация науки. Еще вчера они были историками науки - а сегодня - люмпенизированные водители маршруток, вооруженные знанием о том, что Тихо обронил в ту памятную ночь еще одно числительное - gazillion.
Естественно, что водители газелей не остановились бы на цивилизованном лоббировании своего интереса в переименование миллиарда в газиллион. Они бы брали бюрократов на штыки и совершали авто-революцию. На худой конец, они создавали бы заторы на дорогах.
Опасаясь такого поворота событий, мудрые люди в кремле свернули демократию и установили жесткий диктат диктатуры. И тут же отправились: кто путешествовать на родину Тихо Браге, кто за решетку.